Что происходит на традиционных рынках и почему это важно для крипты

Как выглядит типичный материал о колебаниях курса той или иной криптовалюты? Он состоит из общеизвестных фактов: криптовалюта такая-то достигла минимума/максимума за такой-то срок на фоне таких-то новостей и, конечно же, комментария эксперта. Как нетрудно догадаться, большинство экспертов всегда настроены максимально оптимистично (целевая аудитория обязывает) и не стесняются советовать покупать криптовалюту, какой бы ни была ситуация на рынке. В конце концов, какая разница, если в долгосрочном периоде Bitcoin/Ethereum/Ripple или рынок в целом должны улететь на Луну? С одной стороны, действительно так, а с другой — а в чем тогда состоит «экспертность» такого мнения?

И в чем ценность совета «покупать низы» – на $11 тыс. за BTC, на $13 тыс., на $12 тыс., снова на $13 тыс., затем снова на $11 тыс. и на следующий день — на $10 тыс., потом защищать уровень $8 тыс., $7 тыс., $6 тыс.?

Чтобы ни произошло, условный Том Ли, Ран Ньюнер или любой другой криптоевангелист (наиболее точное определение) скажет: это дно, после этого отскока точно будет ралли, ключевой уровень сопротивления взят, покупайте, мы никогда не увидим больше этой цены и т. д.

Однако, даже если у вас есть уникальное чутье угадывать все локальные минимумы, то к настоящему времени, закупившись BTC на равные суммы на всех «низах», вы не увидите прибыли, пока Bitcoin не вернется к уровню $9500. Без этого чутья ваша позиция окажется намного хуже. Возможно, вы закупились на $11 тыс. и с того времени ждете устойчивого роста.

Тот же Ран Ньюнер (на минуточку, ведущий на CNBC) 3 февраля — в прошлую субботу — написал в Twitter, что рост Bitcoin с 7900 до 9500 — это не «отскок дохлой кошки» и заодно «спрогнозировал», что к концу года Bitcoin будет стоить $50 тыс. Как известно, после этого в течение трех дней Bitcoin обвалился до $6 тыс.

Что интересно, тогда же — в субботу — у нас вышла колонка о том, что обвал может продолжиться. И он продолжился. Естественно, в таком угадывании всегда есть доля случайности. Однако мы и не пытались угадывать, мы просто перечислили риски. Которые, к слову, никуда за эту неделю не испарились.

Мы уже приехали? Мы уже приехали?

Как говорил Уоррен Баффетт, вы не сможете получить ребенка через месяц, если оплодотворите сразу девять женщин.

Первое, что бросается в глаза при общении с «криптовалютчиками» на Reddit и в других соцсетях — так это страшное, просто таки инфантильное нетерпение. В мире криптовалют если вчера появилась новость о начале «медвежьего» рынка, значит, сегодня соцсети и блоги будут переполнены вопросами: это скоро закончится? Это было дно? Когда уже ралли?

Словно у спрашивающих нет возможности загуглить историю Bitcoin и узнать, что предыдущий «медвежий» рынок после скандала вокруг Mt Gox закрытия Silk Road) длился больше года, причем на фоне роста всех остальных рынков и продолжения сверхмягкой кредитно-денежной политики — т.е. в максимально благоприятных внешних условиях.

Сегодня тот самый Ран Ньюнер написал в Twitter прогноз, что мы больше никогда не увидим общую капитализацию крипторынка на уровне $350 млрд., при этом обвал на традиционных рынках эксперт воспринял как положительный знак для криптовалют. Мол, теперь-то денежки потекут к нам.

Читайте также: Что случится с криптовалютами во время следующего финансового кризиса?

В связи с этим мы решили рассказать, что же происходит на традиционных рынках, чем это вызвано и как может отразиться на крипте.

Институциональные инвесторы и крипта

Одна из популярных идей, гуляющих по блогам и соцсетям, заключается в том, что на крипторынок однажды придет запоздавший к празднику «Уолл-стрит» и купит криптовалюты из рук розничных hodler’ов. Однако история Майка Новограца, который в декабре — на пике курса Bitcoin — отказался от идеи собирать деньги на криптовалютный хедж-фонд, спрогнозировал обвал до $8 тыс. и вместо хедж-фонда организовал торговый банк, может означать, что крупный капитал видит больше возможностей для заработка в процентах и комиссиях, чем в прямых инвестициях.

Другая важная часть истории — влияние внешних факторов на готовность крупного капитала покупать криптовалюты. Если для среднестатистического криптоинвестора отскок на рекордно больших объемах торгов 6 февраля — достаточное основание, чтобы сделать вывод, что мы больше никогда не увидим капитализацию крипторынка на уровне $350 млрд., то институциональный инвестор мыслит и действует несколько иначе. В отличие от частного криптоинвестора, первоочередная задача которого — разбогатеть, первоочередная задача институциональных инвесторов — сохранить деньги клиентов. Фактически, лишь невозможность получить приемлемую для клиентов прибыль может заставить институционального инвестора взять на себя больше рисков.

Читайте также: О вранье СМИ и начале конца фиатных денег

Гособлигации США, к примеру, считаются очень надежным вложением, но когда их доходность болтается на уровне инфляции, то даже самый консервативный пенсионный фонд задумается о покупке акций или корпоративных облигаций с рейтингом BBB.

Получается, чтобы институциональные инвесторы по-настоящему заинтересовались криптой, необходимо, чтобы на рынке не было паники (первая задача — сохранение денег), и, в то же самое время, чтобы отдача от традиционных активов была неудовлетворительной. А это, в свою очередь, зависит от макроэкономической ситуации и действий Центральных банков.

Как мы здесь оказались: ФРС, кредитный кризис и учетная ставка

Как известно, главная задача любого Центрального банка в наше время — контролировать уровень инфляции. Федеральная резервная система, к примеру, по закону обязана максимизировать занятость в США и стабилизировать цены, добиваясь долгосрочной инфляции на уровне 2% в год. Другая, не менее важная функция Центрального банка — выступать кредитором последней инстанции, накачивая финансовую систему ликвидностью в чрезвычайных обстоятельствах вроде кредитного кризиса.

Именно высокая безработица, кредитный кризис и угроза полномасштабной и продолжительной рецессии заставило ФРС пойти на эстраординарные меры — снизить учетную ставку почти до нуля…

… и запустить количественное смягчение, выкупая на рынке огромные объемы ценных бумаг:

Как видно из графиков, в последнее время ФРС на фоне улучшения ситуации на американском рынке труда начал повышать ставку и потихоньку избавляться от ценных бумаг на своем балансе. Сначала ФРС прекратил их регулярную покупку, затем — отказался от реинвестирования выплат по ним. При этом дальнейшая нормализация кредитно-денежной политики подразумевает постепенную продажу ценных бумаг, из которых больше половины — это гособлигации США и около 40% — ипотечные ценные бумаги.

Чем выше цена облигации, тем ниже ее доходность к погашению. И наоборот.

Таким образом, «нормализация» от ФРС автоматически ударит как по облигациям (из-за роста доходности их рыночная стоимость упадет), так и по акциям (повысится стоимость кредитования, может замедлиться рост экономики). Правда, остается один вопрос: а зачем ФРС это делает? Зачем повышает ставку, а недавно еще и начал продавать гособлигации, которые долгое время «пылились» на счету американского ЦБ?

Инфляция, налоговая реформа Трампа и плохие-хорошие новости

Из-за того, что в последние годы ФРС начинал «давить на газ» при первых признаках недомогания экономики, на фондовом рынке США сложилась парадоксальная ситуация. Умеренно плохие новости с рынка труда приводили к тому, что цены на акции ставили новые рекорды, в то время как хорошие новости — о создании рабочих мест и, самое главное, о росте доходов простых американцев, вызывали на рынке состояние, близкое к панике.

Почему? Да потому что рост доходов означает ускорение инфляции, а ускорение инфляции автоматически вызовет ужесточение кредитно-денежной политики. С учетом прекрасной ситуации на рынке труда в США у ФРС просто не останется выбора. Ведь кроме недвусмысленно прописанного мандата, ФРС нужно «набрать высоту» перед следующей рецессией, которая рано или поздно обязана случиться.

При этом налоговая реформа Трампа, который любил хвастаться ростом фондового рынка (мол, этого его заслуга), может сыграть с ним весьма злую шутку. Во-первых, эта реформа снижает надежность гособлигаций (меньше доходов в бюджете), что может привести к росту их доходности, во-вторых, она дополнительно разогревает и так летящую на всех парах экономику. То есть увеличивает шансы на повышение ставок:

На этом довольно пугающем графике, опубликованном в пятницу, можно увидеть, что фондовый рынок весьма болезненно реагирует на повышение доходности 10-летних гособлигаций США.

Хорошо, а что с криптой будет?

Как мы уже писали выше, чтобы в крипту зашли институциональные инвесторы, необходимо соблюдение двух условий:

1. Сохранение сверхмягкой кредитно-денежной политики, «убивающей» доходность безрисковых инструментов.

2. Высокий аппетит инвесторов к риску.

Соответственно, чтобы чудесный во всех смыслах отскок 6 февраля превратился в устойчивое ралли криптовалют, нам нужно, чтобы ничего не менялось, акции продолжали медленно карабкаться вверх, а скучающие трейдеры и инвесторы в поисках экшена и дохода устремлялись на рынок криптовалют.

Именно поэтому мы, в отличие от Ньюнера, не говорим, что капитализация рынка криптовалют никогда больше не упадет до $350 млрд. – мы этого не знаем. Вместо этого мы говорим: следите за макроэкономической ситуацией, следите за тем, что происходит на традиционных рынках. По мере становление криптовалют как нового класса активов такие наблюдения будут приобретать все большее значение.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *